[10(23).09.1897 - 24.05.1988] - выдающийся философ, филолог, крупный спец. по античной эстетике, логике, языковедению, переводчик филос. и художеств. литературы с древних языков. Род. в Новочеркасске. Отец - преп. физики и математики в уездных училищах, музыкант, церковный регент. Оставил семью, когда сыну было 3 месяца. В 1911 Л. окончил класс. гимназию и поступил в Моск. ун-т. Во время учебы, в 1914, был послан в Берлин для совершенствования в науках, но война прервала обучение. Закончил ун-т в 1915 по двум отделениям ист.-филол. ф-та: филос. и класс. филол. Был оставлен при ­ун-те для подготовки к проф. званию. Преподавал в моск. гимназиях, в 1918 - в сов. трудовой школе. С 1919 - проф. класс. филол. в Нижегородском ун-те. В мае 1922 Л. пытался стать нештатным сотрудником Ин-та филос., но по неясной причине ему было отказано. Проф. Моск. консерватории и действ. чл. Гос. академии художеств. наук, проф. 2-го Моск. ун-та. В 1922 Л. обвенчался с В.М.Соколовой. В 1924 она закончила матем. отд. Моск. ун-та по спец. «астрономия». Более 30 лет, до смерти В.М., их связывали не только любовь и взаимная преданность, но и общность взглядов, интересов, убеждений, в т.ч. и религ. Как пишет А.А.Тахо-Годи, о них можно было сказать словами Вяч.Иванова: «Мы две руки единого креста», - настолько были во всем слиты их судьбы. 1924 - 1930 для Л. заполнены интенсивной и разносторонней науч. деятельностью: здесь и множество докладов и лекций по темам, связанным с историей эстетич. учений и категорий, филос. искусства, мифом и символом, психол. художеств. творч., филологией, трудами Аристотеля, Платона, Плотина, Гегеля, Шеллинга и мн. др. ­В этот период с большими трудностями, но выходят из печати кн. Л.- знаменитое «восьмикнижие» (за к-рое он заплатит позже 23 годами вынужденного молчания): «Античный космос и современная наука» (1927), «Музыка как предмет логики» (1927), «Диалектика художественной формы» (1927), «Философия имени» (1927), «Диалектика чисел у Плотина» (1928), «Критика неоплатонизма у Аристотеля» (1929), «Очерки античного символизма и мифологии. Т.1.» (1930) и последняя, фатальная кн.- «Диалектика мифа» (1930). Уже эти названия подтверждают слова Л. о себе как о философе имени, мифа и числа. В этот период (с 1928) началась «проработка», а точнее шельмование Л. в сов. печати в связи с издаваемыми кн., обвинения его в идеализме, реакционности, мистической экзальтации, беспринципности, буржуазности и даже в противопоставленности себя Ленину (в ж.«На литературном посту», «Под знаменем марксизма», в «Комсомольской правде» и др.). 18 апреля 1930 Л. был арестован. Формальный повод - «незаконные» вставки в текст кн. «Диалектика мифа» после цензуры. Он провел четыре с половиной месяца в одиночной камере, а затем 17 месяцев во внутр. тюрьме Лубянки. 9 июня была арестована и В.М.Лосева. 28 июня 1930 на XVI съезде ВКП(б) Л.М.Каганович в своем докладе объявил Л. классовым врагом, используя рецензии на кн. Л. в газ. «Правда», где он был назван и философом-мракобесом, и чуждым марксизму идеалистом и даже черносотенцем. К сожалению, обвинения против Л. поддержал в своей ст. в «Правде» и М.Горький. Однако не только филос. кн. Л. 20-х гг. были осн. причиной его репрессий. Таковой была, на наш взгляд, нек-рая его косвенная причастность к полит. событиям тех лет. Декларация митрополита Сергия (Страгородского) 1927, заявившего о компромиссе церкви с сов. властью, привела к расколу верующих по полит. мотивам. Моск. кружок имяславцев, в к-рый входил Л., не был в этом отношении однороден. Многие его члены были антисергианцами, а следовательно, и отрицательно относящимися к сов. власти. Л. же видел в имяславцах носителей ряда идей его «философии имени». Как справедливо замечает А.А.Тахо-Годи, Л. был сторонником имяславия как чисто религ. идеи, и политика в этом деле была ему чужда (Лосев. М., 1997. С.110). Но, будучи глубоко искренним человеком, он не мог соглашаться во многом с линией митрополита Сергия, не считал ее и истинно православной. Он подписал документ «Большое имяславие», в к-ром имелись нек-рые «антисов. места». «Если вдуматься поглубже,- пишет А.А.Тахо-Годи,- то уже только один документ “Большое имяславие” мог бы послужить поводом для ареста Лосева. Тем более что этот “программный документ” для отложившихся от Сергия “в значительной мере” содержал выписки из соч. А.Ф. (…) и его “заметок” (…)». Л. не только просмотрел этот документ, но и был с этим документом «согласен» [так он заявлял на следствии] (см. там же. С.117). Помимо этого документа, прочитанного следователями ОГПУ «по-своему» («Моск. кружок имяславцев был квалифицирован как часть контрреволюц. монархической организации “Истинно-православная церковь”»), в их распоряжении оказалась и информация о «деятельности» жены Л.: хранение у нее церковного архива, «распространение антисов. литературы», «разжигание религ. предрассудков». Л. был арестован в апреле 1930, приговор вынесен в сентябре 1931: Л.- 10 лет лагерей и В.М.Лосевой - 5 лет лагерей. Л. был отправлен по этапу в Кемь, затем в пос. Важина на Беломоро-Балтийском канале. Вначале Л. работал на сплаве леса, затем, в связи с тяжелым ревматизмом и резким ухудшением зрения, он получил на комиссии «вторую отдельную категорию» и стал работать сторожем складов лесной биржи. Нет необходимости описывать всю тяжесть лагерной жизни, но Л., поддерживаемый перепиской с женой (она находилась в Сиблаге на Алтае), не теряет оптимизма и надежды на возвращение к нормальной жизни и науке. В лагере он задумывает ряд работ и даже мысленно «пишет» кн. «О диалектике аналитических функций». В сентябре 1932 постановлением ОГПУ Л. освобожден из заключения и принят на службу вольнонаемным в Белбалтлаг корректором проектного отдела, а в октябре с помощью возглавлявшей полит. Красный крест Е.П.Пеш­ковой воссоединяется с женой - они вместе живут в Арнольдовом поселке на Медвежьей горе. Вскоре освобождают и В.М.Лосеву. 4 августа 1933 постановлением ЦИК СССР с Л. снята судимость и он восстановлен в гражд. правах. Супруги вернулись в Москву. Трудовой экспертной комиссией Москвы Л. признан инвалидом III группы. Он возвращается к науч. работе, но печатать кн. по филос. ему запрещено. Он был вынужден 23 года «работать в стол» (Л. пишет «Античную мифологию», «Историю античной эстетики» и др.), перебиваясь почасовой работой и поездками для чтения лекций в провинциальные вузы. В 1957 опубликованы его переводы трудов Н.Кузанского, ценившегося классиками марксизма. Пришла война. В августе 1941 фугасной бомбой был уничтожен дом на Воздвиженке, где Л. жил долгие годы. Погибли его близкие, имущество, библиотека, архив, что резко осложнило работу Л. В 1942 Л. неожиданно приглашают на штатную работу - проф. филос. ф-та МГУ (зачисляют с 1 сентября). Л. заведовал секцией логики на кафедре диамата и истмата (зав. кафедрой З.Я.Белецкий) и намечался на должность зав. кафедрой логики (уже был открыт конкурс на эту должность и Л. написал соответствующее заявление). Семинар и спецкурс Л. пользовались большим успехом. Скрытая зависть, прежняя атмосфера «бдительности» возрождают старое обвинение в идеализме и, в свете постановления ЦК о III томе «Истории философии», «укрепляя» ряды филос. ф-та, Л. удаляют из ун-та (с 15 мая 1944) как идеалиста. [Можно лишь удивляться оперативности партработников: 1 мая принимается секретное постановление ЦК ВКП(б) «О недостатках в научной работе в области философии» №1143/110, и тут же следуют меры, среди к-рых - увольнение с 15 мая Л. с работы]. Его перевели в Моск. гос. пед. ин-т им. Ленина, где, к счастью, открылось класс. отд., и там на кафедре класс. филологии, рус. языка и общего языкознания Л. работал до своей кончины. В октябре 1944 в дом Л. приходит асп. А.А.Тахо-Годи, ученица Л., ставшая преданнейшим другом семьи, а после смерти В.М.Лосевой в 1954 - женой Л. (о ее роли по изучению, комментированию и изд. наследия Л. см. ст. Тахо-Годи А.А.). С 1957 начинается регулярное изд. работ Л. (см. ниже Соч.). В 1985 в связи с 90-летием Л. награждается орденом Трудового Красного Знамени. Ему присуждается звание лауреата Гос. премии СССР (по филос.). 

Мы позволили себе расширить биографическую часть ст. о Л. в знак особого уважения к трагической и одновременно светлой судьбе этого замечательного философа, его мощному таланту и мужеству. Естественно, концепт. часть статьи не объемлет всех направлений и глубин его творч. Приходится согласиться со словами А.А.Тахо-Годи (см.: Лосев. М., 1997. С.431): «…Если вдуматься, Лосева никто по-настоящему еще не изучал. Есть отдельные прекрасные статьи. Книги пока нет ни одной. Писать книгу о таком ученом - труд тяжелый. Сначала, видимо, надо исследовать отдельные грани его творчества… Лосев слишком глубок, труден, объемен… нет, видимо, придется оставить пока эту благородную и трудную задачу - помочь книгам Лосева приблизиться к читателю, приоткрыть их тайны, разгадать их символы и мифы. Передадим ее новым поколениям ХХI в.». 

П.В.Алексеев.

П.В.Алексеев. Философы России XIX-XX столетий. Биографии, идеи, труды. — Издание 4-е, переработаное и дополненное — Москва: Академический Проект, 2002.