(наст.фамилия - Бронштейн, др. псевд.: Л.Янов, Атид-Отто) [26.10 (07.11).1879-21.08.1940] - полит. деятель, публицист, выступал также по проблемам соц. филос. Род. в дер.Яновка Елисаветградского уезда Херсонской губ., в еврейской семье колониста-земледельца. Учился в Одесском, затем Николаевском училищах. В Николаеве начал свою революц. деятельность: примыкал к кружку народнического направления, контактировавшего с «Южно-русским рабочим союзом» (сам он пишет, что организовал этот союз). В 1898 арестован. Приговорен (после нахождения в тюрьмах) к 4 годам ссылки в Вост. Сибирь. Член РСДРП с 1897, меньшевик. На VI съезде РСДРП (1917) был принят в большевистскую партию. После Октябрьской революции - нарком по иностр. делам, нарком по военным и морским делам, предс. Реввоенсовета республики, член Политбюро ЦК. В 20-х гг. вел активную фракционную борьбу. Личное соперничество Сталина и Т., их борьба за власть стали одной из драматических страниц в истории страны. В 1927 Т. был исключен из партии, в 1929 выслан из СССР, в 1932 - лишен сов. гражданства. Убит в 1940 в Мексике. Т.- сторонник догматически трактуемого марксизма XIX в. Соц. филос. Т. основывалась на принципах диктатуры пролетариата, единства маркс. теории и практики пролетарской революции. Центр. полит. идея Т.- «перманентная революция», соответствовавшая концепции мировой революции, официально принимавшейся рук. партии. Это вело к практике «экспорта» пролетарской революции, а по существу к контрабанде ее в сопредельные страны насильственными средствами. Тезис о нар. массах как движущей силе пролетарской революции сочетался у Т. с неприязнью к людям; массы, считал он,- только послушная и подчиненная сила. Практика администрирования сочеталась у Т. с редкой жестокостью. «Красный террор» в годы революции и послевоенные годы опирался на полит. идею «милитаристского социализма» казарменного типа. Т. иногда не прочь был заявить о привлечении ученых (да и художеств. интеллигенции) к сотрудничеству с сов. властью, признать возможность идеол. с ними союза. Однако в целом лейтмотив его выступлений был иным. В предисловии к своей кн. «Литература и революция» (1923) Т. писал, что статьи второй ее части захватывают период «эгоистического перерождения», «индивидуализирования», «обуржуазивания интеллигенции»; из лаборатории межреволюц. эпохи она якобы вышла «эгоистически-саботажной», «безыдейно-ненавистнической», «контрреволюционной». Ее представители - это «островитяне», «пленники революции», «попутчики» (вопрос лишь в том, до какой станции попутчики?). По его мнению, у интеллигенции теперь «грубо выпирают наружу» элементы содержанства, и она не способна изменить свое мировоззрение. Такая позиция объясняет, почему Т. в первом номере ж.«Под знаменем марксизма» выдвигал перед философами-марксистами только одну задачу - «дать пролетарской молодежи материалистическое воспитание». Он не верил в возможность установления союза марксистов с некоммунистами, с филос. инакомыслящими деятелями науки и культуры. Т. пытался дать собственные диалектико-материалистические интерпретации науки. Он писал: «Научная диалектика охватывает общие методы мышления, которые отражают законы развития. Одним из таких законов является закон перехода количества в качество. Химия насквозь пронизана этим законом. На нем построена целиком периодическая система Менделеева» (Д.И. Менделеев и марксизм. 1925. С.15). «Несмотря на свои словесные уступки агностицизму («непознаваемость сущности») Менделеев в обл. естествознания, и прежде всего химии, является по методам и по наиболее высоким своим достижениям не кем иным, как диалектическим материалистом» (С.17). Утверждая утилитарность науки в целом (с обществ.-ист. т.зр.), Т. не отрицал индивидуальной свободы познания: «Чаще всего исследователь движется вперед страстью познания, и чем значительнее его открытие, тем меньше он может, по общему правилу, предвидеть заранее его возможные практические последствия» (Там же. С.24). «Чем шире, чем смелее, чем независимее от практической потребности дня работает мысль ученого, тем лучше» (Там же. С.6). Бескорыстная страсть исследователя так же мало противоречит утилитарному назначению науки, как и личная самоотверженность революц. борца общему революц. движению. Т. придерживался редукционистского подхода в отношении как природных, так и соц., дух. явлений: «В области явлений сознания нам не нужна более субстанция души... Психология сводится для нас в последнем счете к физиологии, как эта последняя - к химии, физике и механике» (Там же. С.8-9).
Соч.: Терроризм и коммунизм. Пг., 1920; О Ленине. Материалы для биографа. М., 1924; Задачи коммунистического воспитания. М., 1924; О художественной литературе и политике РКП // Печать и революция. 1924. Кн.3; Д.И.Менделеев и марксизм. Доклад на IV Менделеевском съезде по чистой и прикладной химии. М.-Л., 1925; Ленин. Париж, 1925; Уроки Октября. М., 1925; Пролетарская культура и пролетарское искусство. Л., 1925; Политические силуэты. М.-Л., 1926; Моя жизнь. Опыт автобиографии. Т.I-II. Рига-Берлин, 1930; История русской революции. Т.I-III. Берлин, 1931-1933; Преданная революция. Париж, 1936; Архив Троцкого. 1923-1927. М., 1990; К истории русской революции. М., 1990; Сталин. М., 1990; Литература и искусство. М., 1991.
П.В.Алексеев. Философы России XIX-XX столетий. Биографии, идеи, труды. — Издание 4-е, переработаное и дополненное — Москва: Академический Проект, 2002.
